На самом деле надо.

а я изобретаю велосипед?

Позади – пламя, противник – пред ними;
Все вперед, к востоку вела их удача.
Люд бежал без боя, как пред Божьим ликом,
Пустели пущи; в пустынных холмах
Не видал их взгляд, не внимал им слух —
Разве зверь да птица, что злобно рыщут
В одиноких угодьях. Однажды дошли они
До мглистого Мирквуда во мраке предгорий..

.. Время меняется;
Запад затмился – задул ветер
Над восставшим Востоком. И вздрогнул мир.
Плещут в проливах потоки новые.
Верны ль, вероломны, лишь вольные души
Превозмогут пороги, из праха выхватят
Величье и власть. ..

Вековой Восток восстает во гневе:
Раскатистый рокот, рожденный в темницах
Под горами грозными гремел окрест.
В высях провидит войско смятенное
Всадников вольных в вихревых тучах:
Мчатся во мраке в мглистых шлемах
Мороки бедствий на битву ярую.

– О как забавно. Ты думаешь что Бог это некое существо но ты ошибаешься.
– Я никогда не думал, что Бог – это существо, – сказал Брюкс.
– И хорошо потому что это не так. Он превращение воды в вино сотворение жизни из глины пробуждение мяса.
«О, господи, твою же мать. Только не ты».
Он подытожил слова Сенгупты, чтобы сменить тему:
– Значит, Бог – химическая реакция.
Ракши покачала головой:
– Бог это процесс.
«Замечательно. Как хочешь».
<...>
– Процесс, – задумчиво произнес Брюкс. Это звучало… чуть скромнее. Странно, почему Лианна не говорила так во время их споров.
Сенгупта кивнула:
– Какой процесс совсем другой вопрос. Главный алгоритм определяющий законы Вселенной или некий зловредный дух нарушающий их? – Она чуть не посмотрела Дэну прямо в глаза, но в последний момент отвернулась. – А как мы в принципе понимаем что он существует? По чудесам.
– Чудесам.
– Невозможным событиям. Нарушениям физики.
– Например?
– По звездообразованию при явной недостаточности газа для конденсации. По фотонам выкидывающим номера которых не должно быть если только сами метаправила не изменились где-то у туманности Клеверного Листа. Двухпалатники на данных из нее доказали модель Смолина или что-то в таком духе. Я не знаю мне этого не понять а ты и за миллион лет не разберешься. Но монахи нашли что-то невозможное. Там глубоко внутри.
– Чудо.
– И кажется не одно но это все о чем они сказали.
– Секунду, – Брюкс нахмурился. – Если законы физики – часть вселенской операционной системы, а Бог, по определению, их нарушает… Значит, ты хочешь сказать…
– Не тормози таракан ты почти у цели.
– По сути, Бог – это вирус?
– Всем вопросам вопрос да?
Как там говорила Лианна? «Мы всегда думали, что скорость света и ее друзья правят безраздельно, отсюда до квазаров, а может, и дальше. А что, если мы имеем дело лишь с местными постановлениями?»
– Что, если все они – лишь сбой? – пробормотал он.
Сенгупта осклабилась и уставилась на его запястье:
– Кажется у миссии появился новый смысл да?
– У миссии этой экспедиции?
– У миссии Двухпалатников и всего их ордена. Реальность повторяется итерирует повсюду но есть некоторые несоответствия. Может реальность неправильная как тебе такой поворот? Стоит слегка поменять главный параметр и Вселенная перестает поддерживать жизнь. Так может главный параметр неправильный? Может жизнь это всего лишь паразитическое следствие испорченной оперативки?
До Брюкса наконец дошло.
Пятнадцать миллиардов лет Вселенная стремилась к максимальной энтропии. Жизнь не обратила энтропию вспять – это ничто не могло сделать, – но вдарила по тормозам, пусть и выбрасывая хаос с выхлопом. Любой начинающий биолог в первую очередь учил наизусть правило о градиенте жизни: чем дальше ты находился от термодинамического равновесия, тем живее был.
«Это злой близнец антропного принципа», – подумал он.
– А какая… миссия у этой экспедиции, если точнее? – тихо спросил Брюкс.
– Нуу, – Сенгупта медленно раскачивалась с пятки на носок. – Двухпалатники уже знают что Бог существует это старая история. Думаю теперь они пытаются понять что с ним делать.
– Что делать с Богом?
– Может преклониться перед ним. А может дезинфицировать.

А вот такой вопрос возник.

Вот у нас есть меланин.
Если его много, мы получаем чернокожего (ну, условно, понятное дело), если мало - белого.

Бывает эумеланин и феомеланин.
Если у белого эумеланин преобладает, мы получаем обычный тип: светлокожего, темно- или русоволосого, если преобладает феомеланин - бледнокожего и рыжеволосого.

А что будет, если у негра будет преобладать феомеланин?

Ты лучше скажи, что нужно чтобы у человека волосы были от природы окрашены не однотонно, а как это часто бывает у животных – процедурными пятнами. И как контролировать алгоритм узора.

А алгоритм..слово из трех букв написать не получится (без хирургии или насилования рандома)