Три дня спустя, колокола Фламмшрейна начали звонить, но их песнь была тоскливой и печальной. Это был похоронный звон. Сандалфон был мертв; темное лезвие был погружено в его сердце. Муразель нигде не было.

Истории Десятилетней войны

845 год - Предзнаменования войны.

Конклав Новой Зари взорвался после убийства Сандалфона и исчезновения Муразель. Святость Фламмшрейна была поставлена под угрозу, всплыли предрассудки и подозрения, а голоса разума вскоре утонули в шуме старой вражды и мелких дрязг. Надежды найти подходящий консенсус быстро исчезали Наступил месяц Цветения Солнца, посвященный поклонению Эльрату, и никакого Императора не было.

20-й день Цветения Солнца - первое равноденствие, один из самых священных праздников Империи - наступил и прошел, и теперь было ясно, что Конклав не
выполнил свою миссию. Однако императорская корона всё ещё нуждалась в голове, чтобы возлечь на неё. Многие молились, чтобы сам Эльрат спустился с небес и избрал нового правителя, но Бог-Дракон Света не вмешался. Это было что-то, с чем люди должны были разобраться сами.

Подобно тому, как далекие раскаты грома возвещают надвигающуюся бурю, становилось всё яснее, что в ближайшее время это приведёт к войне. Это было неизбежно. Единственным, что осталось определить, было где и когда молния ударит в первую очередь.

Она ударила на 11-й день Танцующего Пламени.

Повод для объявления войны
В первые дни Танцующего Пламени, ополченцы, верные какому-либо герцогству, начали собираться в районе небольшого городка Путь Девы, на границе Гончей и Единорога. Волнения неуклонно росли с похорон Мив, подпитываемые веками атавистического взаимного презрения.

Во время десятой ночи Танцующего Пламени, на члена городского управления, служащего Гончим, напали и оставили его истекать кровью на улицах; дом, принадлежащий судье Единорога был подожжён с ещё остававшейся внутри семьей. Каждая из сторон была быстра в том, чтобы обвинить друг друга в этих чудовищных актах. Воистину, они все ждали, чтобы это произошло, действительно не имело значения, кто на самом деле пустил первую кровь. Причина для войны.

К полудню следующего дня, всем, что осталось от Пути Девы и его обитателей были дымящиеся развалины и изуродованные тела. Ополченцы Гончей вышли победителями - если бы можно было назвать это массовое убийство победой.

Два дня спустя, Ровена Единорог, Рыжая из Йорвика, направила официальное письмо Энгерранду Гончему, требуя объяснений. Но он мог предложить только собственные обвинения. Ни один правитель не мог оставить ужасы Пути Девы безнаказанными. Растущая напряженность достигла своего апогея. Слово, которое никто не смел произнести, наконец-то было произнесено.

Старые альянсы
Если бы конфликт остался ограничен герцогствами Гончей и Единорога, быть может, всё было бы иначе. Но были старые альянсы, подписанные кровью, чернилами и браком, которые требовали быть учтёнными. Амилкар Бык послал свои войска, чтобы укрепить армии Энгерранда, как только те начали маршировать по землям Ровены. Внимательно следя за старой дружбой между герцогствами Единорога и Грифона, Иван собрал свои войска, чтобы сражаться на стороне Ровены.

Опасаясь мощи Ивана, Энгерранд и Амилкар решили действовать против его продвижения. Тысячи мужчин, женщин и звери, во главе с Амилкаром лично, отправились на север, чтобы перехватить армию Грифона, поскольку та прошла к югу от гор Розы. Герцог Быка намеревался свести счеты после своего раннего унижения от рук Ивана.

Стефан Волк и Шеймус Олень не приняли ничью сторону. Они наблюдали издалека, выжидая своё время и ожидая, пока события пройдут своим чередом. Но мои шпионы сообщили, что Шеймус, без ведома всех, тайно посылал бойцов на юг. Вскоре стало ясно, что его целью было вернуть себе старую провинцию Сокола, включая руины Гнезда Сокола...
Началась буря, воющая, проливная. И никто не мог остановить её больше.

Быстрая заметка о мече Ивана:
Следует отметить, что в то время, Иван размахивал больше не Клинком Откровения, а Железным Пером, старой семейной реликвией, которая принадлежала его предку Иштвану, последнему королю и первому герцогу Грифона. После того, что случилось во время его поединка с Амилкаром за несколько месяцев до этого, Иван поклялся не обнажать святой меч Грифона, пока Империя снова не станет целой.